Выдержки из бесед с моим очень хорошим другом – исследователем этого мира и себя в нём, который уже давно, к моему огромному сожалению, покинул этот мир. Может быть, кому-то они помогут, застав его в определенный период своего роста, когда, возможно, нужны именно эти слова.
«…Когда-то прочитал притчу: ...один старик после долгой болезни поняв, что скоро умрет, позвал к себе своих трех сыновей и говорит: "Дети мои, скоро я умру, поэтому хочу огласить своё завещание. Есть у меня 17 верблюдов. Старший мой сын, я завещаю тебе половину всех моих верблюдов. Средний сын – тебе 1/3 всех моих верблюдов. Младший, а тебе – 1/9 всех моих верблюдов». Старик умер, и начали дети делить наследство. Но старший сын не мог взять себе половину верблюдов, т.к. 17 не делится на 2, средний также не мог, т.к. 17 не делится на 3, и младший не мог – 17 не делится на 9. Думали, думали и пошли к мудрецу. Мудрец выслушал братьев и отвечает: «Чисто математически я тоже не могу решить задачу, но у меня есть верблюд и я готов вам его отдать. У вас будет 18 верблюдов, и вы сможете их поделить» В итоге, старший сын забрал себе 9 верблюдов (половина от 18-ти), средний 6 верблюдов (1/3 от 18-ти), младший 2 верблюда (1/9 от 18-ти). Всего братья забрали 9+6+2 – ровно 17 верблюдов. Мудрец сел на оставшегося верблюда и уехал".
И вот вынес я свою собственную мораль из этой притчи: все люди в нашей жизни – это «18-й верблюд», они даются нам для чего-то и это – обязательное условие каждой встречи. Какие-то «верблюды» могут находиться рядом долго, пока реализуют свою, может быть и совсем маленькую, задачу. Какие-то могут находиться рядом несколько секунд, сказать одну короткую фразу, которая полностью перевернет всю твою жизнь…»
«…Для простого обывателя жизнь – это набор информации, который дают ему органы чувств, и эмоции, которые на эту информацию реагируют. Отними у человека зрение, или слух – его жизнь и мировосприятие будут абсолютно другими. У меня вот тоже своеобразная отстраненность от мира… Я уже два года живу с ощущением, что просто присматриваю за собственным телом. Оно там что-то делает, зарабатывает на жизнь, разговаривает, даже смеется над шутками. Но часто я «играю эмоции» так, как я их играл до того, как начал меняться. Просто вспоминаю, как бы я поступал тогда, и реагирую, только вот уже внутри нет эмоционального отклика. Но когда ушли эмоции, пошло внутреннее наполнение чем-то более серьезным. Каким-то вселенским знанием что ли… Меня, по большому счету, моя социальная жизнь мало интересует, но стали интересовать люди, как разумная энергия. И почему-то уже просто уверен, что больше в человеческом теле я воплощаться не буду... Будда «просветлел» в 40 лет. В 80 лет он умер от кишечной инфекции. И когда ученики начали плакать над умирающим телом и причитать: "Что же мы будем делать, когда ты умрешь?!", Будда ответил: "Что вы! Я умер еще 40 лет назад!"…»
«…Знаешь, как у Платона, кто-то приходит в этот мир воином, кто-то земледельцем, кто-то философом. Многие замахиваются на то, что просто не в состоянии потянуть, потому что для философа нужно духовно созревать не одну жизнь. То, что люди повторяют чьи-то цитаты о смысле жизни - совершенно ничего не значит. Человек, который переживает опыт осознания мира и себя в нём, вообще не хочет говорить. Особенно первое время. Ну, по крайней мере, это мой личный опыт. Хочется сидеть и молчать, потому что мир вокруг вдруг становится каким-то сверхобъёмным. Не покидает ощущение, что до этого ты был накрыт сверху стеклянной банкой, и вдруг кто-то банку убрал. Короче, сначала куча чувств: смятение, страх, восторг - всё вперемешку. Ведь, с одной стороны, банка защищала, а с другой стороны, ограничивала свободу. Приходится учиться быть свободным и незащищенным. Самому принимать решения, а не тащиться за всеми. Если человек готов внутренне к свободе - он идет вперед. Если нет - ищет новую банку…»
«…Исчезновение страха перед смертью и проявление общей апатии – думаю, одна из важных стартовых ступеней в своём движении. Отсутствие страха смерти - это первое, что начинает с удивлением замечать тот, кто переступил черту примитивного существования. Это говорит о том, что человек абсолютно и полностью свободен во всех смыслах. У него нет привязанностей к материальному. Даже к собственному телу. Его не пугает смерть. Все рефлексы ушли на второй план. Он очень хорошо понимает временность материи и спокойно ПРИНИМАЕТ этот факт. Апатия и некоторая форма безразличия к миру – конечно, временное явление. Просто от материального, которое тебя раньше наполняло, как бы уже отрываешься, а взамен пока еще ничего не пришло. И когда это понимаешь, остается только играть... Играть те реакции на события и слова людей, как бы ты их проявлял в прежней жизни. Это снимает некоторое внимание со стороны окружающих и появляется возможность начать заполнять себя. Заполнение происходило медленно. Но два года назад было гораздо хуже, чем год назад, а год назад было хуже, чем сейчас. Поэтому могу точно сказать, что очень незаметно, но достаточно стабильно жизнь меняется... Главное ощущение связано с тем, что больше не будет американских горок в ней. Если раньше как будто несло по кем-то заданной траектории с крутыми спусками и подъемами, и из этого невозможно было вырваться, то сейчас ощущение, что я иду по полю. Вокруг бескрайние широты и перспективы. И, самое главное, я САМ иду туда, куда мне комфортно идти…»
